Про Славика - часть III

[lazy_natalia]

Когда Гриша рассказывал нам с Витей о том, как Славик ухитрился поведать следователям интересное даже о Серёге, таком белом и пушистом, я ужасно хохотала. Правда, история про Сашу и инструмент и меня впечатлила. Мужик мог поиметь большие неприятности, если бы его нашли.
-- Что, - спросила я, - строчил во все лопатки? И Гудим-Бодай-Корову даже слил?
Необразованные братцы посмотрели на меня с удивлением. Я не поленилась, сбегала за А.К. Толстым и зачитала им с выражением:

Явились тут на нескольких листах:
Какой-то Шмидт, два брата Шулаковы,
Зерцалов, Палкин, Савич, Розенбах,
Потанчиков, Гудим-Бодай-Корова,
Делаверганж, Шульгин, Страженко, Драх,
Грай-Жеребец, Бабков, Ильин, Багровый,
Мадам Гриневич, Глазов, Рыбин, Штих,
Бурдюк-Лишай - и множество других.

Потом я не удержалась и заострила их внимание на моих любимых строках:

Я повторю: как люди в страхе гадки -
Начнут как бог, а кончат как свинья! -

хотя к Славику это никоим образом не относилось. В нем было очень мало божественного.

Зато закончил он эту эпопею вполне живописно. Не стану упоминать некоторых совсем невыносимых подробностей, скажу только, что когда ему дали наконец свидание с мамой, он сожрал курицу вместе с костями и все время плакал. Не знаю, сыграл ли в этом какую-то роль слив Гудим-Бодай-Коровы. Возможно, не сыграл никакой. Подозреваю, что тюрьма наказывает не только за грехи.

Славику дали девять лет. Мама утверждала, что отсидит он не больше трех - ей обещали, - а я искрене надеялась, что она врет. Игнат, его младший брат, стал эльфом и перестал со всеми здороваться. Я своими глазами видела, как он не ответил очень вежливо приветствовашему его Грише. Просто прошел мимо, вплотную, глядя перед собой. Гриша вполне равнодушно проводил его глазами и стал дальше возиться с велосипедом.
-- Ни фига себе! - сказала я.
-- Ну, знаешь, если он не хочет иметь ничего общего ни с кем из тех, кто имел отношение к Славику, его можно понять! - сказал Гриша, слегка возмущенный моей тупостью.
Серёгу Игнат тоже перестал узнавать. Однажды они оказались в одном тамбуре в электричке, там он не узнал его тоже. Какой-то поддатый мужик начал к Игнату приставать за эльфийский прикид - хватать его за хвостик. Игнат молча пребывал в своем Локотриенне, где его все уважали, а братья были сплошь Легласы, и глядел перед собой. Потом начал смотреть на Серёгу. Тот наконец не выдержал и попросил мужика от Игната отцепиться. Мужик не отцепился, а спросил:
-- Это что, девка твоя?
-- Не твое дело.
Мужик попытался Серёгу ударить, словил в рыло, упал, поднялся, и инцидент был исчерпан.
-- А Игнат? - спросила я.
-- Сначала глазами на Серёгу хлопал, когда мужик к нему лез, потом отвернулся и стал в сторону смотреть.
-- Ни фига себе! - опять сказала я.
-- Так он же эльф! - хохотнул Гриша. - У них вытенснение в реальном времени происходит.

Мама, конечно, загнула про три года, но в этом октябре Славик вернулся. Гриша тогда же встретил его во дворе и даже отразил это в своем (к глубокому моему сожалению, почти заброшенном) дневнике. Витя тоже откликнулся на события, но его встречу со Славиком явно спровоцировали мои писания. А я видела его один раз, со спины, и не заметила, чтобы он очень изменился.

Грише он сказал, что завязал навсегда, что когда там побываешь, то поймешь, и что у него планов громадье. Какое-то время он мыл машины на заправке. Теперь занимается чем-то другим, чем - никто из нас не знает. Ходит очень чистенький, хорошо одетый и вежливый. Совсем как до посадки.

...А вообще я на свою тетю очень зла. Это она напомнила мне, как Славик заходил брать собаку. Я забыла, у меня было чистое эльфийское вытеснение. А теперь, стоит мне подумать о нем с омерзением, или вспомнить что-нибудь ужасное - и память услужливо подсовывает, по всем законам слюнявой семейной саги:
-- Здрасьте, дядя Витя! А Тобик дома? - и так делается муторно, муторно, мутно.

Comments

[gleb.livejournal.com]

да, про тобика это поддых, правда