(no subject)

После смерти троих младших детей родители Веры Сергеевны долго приходили в себя, у ее отца даже накрылась административная карьера - он был председателем сельсовета, и его послали на какие-то курсы для служебного роста. Но он туда после случившегося просто не вернулся - потерял интерес, к тому же ему и без того было трудно там учиться по недостатку образования, он пробивался на чистых способностях, а тут ему стало "трудно запоминать", и он бросил всю затею.

Потом, когда в семье уже снова было пятеро детей, началась война. Старшего сына, Николая, забрали в армию. Сначала новобранцев, как водится, бестолково повозили туда-сюда в теплушках, иногда забывая вагоны на каких-то переездах и покормить людей забывая тоже, а потом все-таки доставили на "формирование" в Горький. Родители Николая собрали гостинцы и поехали к нему. Вернулись они больными сыпным тифом.

Оба очень быстро оказались в больнице, в состоянии уже бессознательном. Мама Веры Сергеевны все-таки пришла в себя, у нее началось улучшение. Однажды ей захотелось в туалет по большому, и мысль попросить судно так ее угнетала, что она сползла с кровати и доковыляла до отхожего места - дощатого домика с дырками в полу, продуваемого насквозь. Там она упала и больше уже не поднялась.

Отец поправился, но позже. Ему никто не сказал о смерти жены. Он вернулся, вошел в дом и сказал:

-- Даша, свари грибного супу!

Увидел детей, посмотрел по сторонам - и повалился на пол. Долго провалялся в бреду, особой надежды, что он выживет, не было, но он все-таки выздоровел - и прожил до 90 лет.

Спустя недолгое время он взял из соседней деревни молодую вдову (ее муж был убит еще на Финской) - тянуть хозяйство. Особых иллюзий ни у кого не было, но они вполне ладно прожили до самой его смерти - у обоих, судя по всему, был хороший, спокойный характер.

Младшие дети приняли мачеху хорошо, Вера Сергеевна даже называла ее мамой. Старшие не приняли ее совсем. Старшая дочь собрала вещи и пошла в военкомат - проситься на фронт добровольцем. Военком был приятелем ее отца, он девочку завернул, а сам то ли послал кого-то, то ли вообще сам приехал к ее отцу и спросил, что ему с ней делать. Отец ответил - пусть идет, раз решила. И она пошла на фронт.

И она, и Николай вернулись живыми, но с мачехой так и не примирились. Восьмидесятипятилетний Николай Сергеевич так ответил на вопрос, почему он не вернулся после войны в деревню:

-- А куда было возвращаться? Раньше мама была, а тут что? - и так полыхнул глазами, что нам стало слегка неуютно. Демобилизовавшись, он пошел работать на железную дорогу, сделал неплохую рабочую карьеру и со временем даже перебрался в Москву.

Вера Сергеевна рассказывала о том, как ее отец сватался к матери, так:

-- Сидят они, уговариваются. Ну, и не сошлись насчет приданого. Мать его, бабка моя, встала тогда и говорит: "Пошли отсюда, Серёжка! В таком лесу да дров не наломать!". И к двери. А он сидит, не пошевелился даже. Ну, она до двери дошла, оглянулась, а он сидит. Ну, и она вернулась...

Вера Сергеевна и Николай Сергеевич