(no subject)

Опять ввязалась спор про "феминизм", хотя и приличный, и несильно. С радостью отметила, что эта тема вдруг перестала быть для меня болезненной - раньше я чуть что и вставала на задние лапы, стремительно впадая в неадекват. А оно раз - и утряслось. То ли общество наше все-таки стало более-менее приличным, то ли это я мудрею с годами и учусь созерцать дебилов как несимпатичную, но неизбежную Фудзияму, бог его знает.

Вообще русский "мужской шовинизм" навсегда воплотился для меня в одном эпизоде.

Лет 20 с хорошим плюсом назад я шла по Покровскому бульвару с одним своим родственником. Родственник этот только что купил "запорожец" и очень радовался своей новой роли автовладельца и водителя.

Когда мы поравнялись с домом, где сейчас куча всяких импортных контор, а тогда был, кажется. один "Лионский кредит", со стоянки выскочила красивая серебристая иномарка. Таких машин в Москве еще было совсем мало, и мы засмотрелись. За рулем сидела ухоженная блондинка с усталым и раздраженным, но все равно нездешним (как у всех сытых иностранцев в то время) лицом. Машина лихо вырулила на дорогу и стартанула вниз, к реке. Мы молча проводили ее взглядом. Первой фразой, которую произнес, нарушив молчание, мой родственник, была такая:

-- Не могу видеть, когда баба за рулем!

(no subject)

-- Оля, - говорю, - что-то температура-то не падает. Поеду, наверное, завтра в Храпуново на электричке, - надо родителей наконец навестить, сколько ждать можно.
-- Ты, - говорит Оля, - телевизор вообще не смотришь, я погляжу. Ты не знаешь, что там ремонтные работы, и люди по Горьковскому направлению на крышах ездят?
-- Буквально?!
-- Буквально! Уже на Курском залезают. Очень клево смотрится!
-- Однако... Ну... не знаю... доеду как-нибудь, я думаю... если время выбрать.
-- Давай-давай! - возликовала Оля. - Твоя тушка будет отлично смотреться на пантографе!

Эта мысль меня прямо заворожила. Это же какая красивая смерть, подумать только! Жалко, я не сумела как следует прославиться, а то как это смотрелось бы в какой-нибудь Википедии: р. 4.06 1966 (Москва) - ум. 17.07 2010 (перегон "Купавна" - "Пл. 33 км" Горьковской ж/д, крыша электропоезда пригородного сообщения").

Все бы читали и думали, что я крутой трейноруфер (есть такие? Или это еще как-то называется?), неудачно качнулась, перебегая с вогона на вогон под свист ветра, и все такое - красивая жизнь, красивая смерть... А что я на самом деле с рюкзаком гостинцев сдохла, как мешочник, которому не досталось места в теплушке, никто бы не догадался! Кому такое в голову придет про наш просвещенный век?