Back To Square One

Пройдя паспортный контроль в аэропорту Загреба, я поняла, что потеряла рюкзак. Оставила где-то - в лучшем случае, в туалете прямо перед этим самым контролем, в худшем - далеко-далеко, там, где меня заставляли снимать ботинки. Так что я повернулась и пошла назад.

Люди с паспортами, стоящие в очередях к будочкам, слегка остолбенели. Люди в будочках сначала тоже остолбенели, а потом начали орать: "Стой! Стой! Куда пошла!" - на трех языках и на четыре голоса, три женских и один мужской.  Мне стало неловко, я остановилась, развела руками, громко объявила: "Я забыла багаж!" - и продолжила движение.

Нашла рюкзак в сортире, вылезла на свет божий и поняла, что мне теперь еще идти обратно. Путь я выбрала самый окольный, вдоль стеночки, чтобы, по крайней мере, мимо одной будочки, а не между двумя и на виду у всех пограничников сразу. Обладатель единственного мужского голоса, пожилой дяденька с бородкой и вышитой звездочкой на погонах (начальник смены, наверное), лицо к этому моменту имел такое красное, какое, по совести, должна была иметь я.

-- Next! Time! You! Ask! - рявкнул он, очевидно желая дать мне по башке, но сдерживаясь. Я опять развела руками, попыталась улыбнуться как можно солнечнее, сказала I'm sorry! и убежала, очень напоминая себе Бивиса, который въехал на асфальтовом катке в школу и извинился.

Вот так я дважды незаконно пересекла границу Республики Хорватия, сначала в одну сторону, а потом в другую. Очень мне было стыдно. Самое неприятное, что это означает одно: я опять перехожу в ту стадию асоциальности, за какую меня так сильно били в средней школе, и которая с жизнью в обществе не очень совместима. Теряю навык играть в эти многосложные и увлекательные игры, из которых наша общественная жизнь и состоит, и участие в которых, по законам любой стаи, и обеспечивают нам право на жизнь. Ну, действительно, как полоска на полу и девица в будочке могут обозначать непересекаемую границу чего угодно?  Тем более, что туда меня только что и так пустили, а обратно я только на минуточку. Ну, смешно, же право. Точно так же я не понимала, почему, собственно, нельзя пройти мимо трибуны на демонстрации вприпрыжку и колотя крахмальной гвоздичкой на палочке по плакату впереди идущего. Ну, все ведь знают, что это лажа, и не будем цитировать, что они сами об этом говорят. И прямо упырям на трибуне интересно, как именно мимо них идет колонна пятиклассников средней школы номер шесть. Так чего париться-то?

При этом никаких иллюзий по поводу того, насколько эти "условности" на самом деле безусловны, у меня и тогда не было.Просто у меня не получалось. Что может быть условнее границы, обозначенной собачьей стаей вокруг своей территории путем поднимая ноги на на столбики, скажем, а попробуй какая-нибудь собачка ее пересечь не подумав - ага, расскажите мне про условность зубами за глотку и когтями по носу. Можно подумать, у людей все иначе.

Так что скоро меня опять будут бить. Прекрасное смешное время, в котором нам повезло жить, и в котором за такие штуки всего-навсего просят вести себя прилично, хотя бы в следующий раз, на самом деле давно кончилось. Это все пока сила инерции. У нас в стране его особо и не было, здесь свобода всегда подменяется беспределом, нам иногда достаются десять минут между кровавым хаосом и тупой тиранией, которые мы этой свободой и называем, и они тоже на исходе. Так что я, наверное, опять не жилец.

В следующий раз мне надают по башке и постараются сделать так, чтобы я, по крайней мере, опоздала на самолет - не потому, что кто-то в чем-то нехорошем меня заподозрит, и даже не из  служебного рвения, а потому что дураков учить надо. Пока не запомнят. А не могут запомнить - , ну что ж делать. Есть такая штука, естественный отбор. Один раз он дал на мне осечку. Больше не даст.