Ни к селу ни к городу

Маниакальная манера нашего потребителя (хоть игро-, хоть кино-) сравнивать дубляж с "оригинальной озвучкой" не в пользу первого очень меня умиляет. При том что "хороших" полных локализаций хороших игр/кин не существует по определению и существовать не может, и я первая в этом подписуюсь, идиоты, вопящие об испорченных "Парадайзах" с "Тунгусками" (а также фильмах и мультяшках, переведенных не с того языка, на котором создавались, и творениях, попросту мерзко озвученных в оригинале) меня бесят... прямо не знаю, как бесят, почти так же, как по-настоящему плохие локализации хороших вещей.

Сколько мы этого добра на свет божий за уши вытянули, бог ты мой... Как выколачивали из разработчиков оригинальные голоса, как спасали "оригинальные английские", когда выбить было нельзя! Так и вижу (вернее, слышу) актера Зайцева, брезгливо цедящего в микрофон после прослушивания сэмпла очередного персонажа, неотличимого от десяти предыдущих (и такого же тупого и плоского, и так же плюющего в микрофон, словно солист школьного ансамбля):
-- Это что, опять образец? Не надо, уберите. У нас таких актеров из рогатки отстреливают.

Что там говорить... У меня висит аж три или четыре игры, "оригинальных" актеров в которых надо отстреливать стрелами с кураре, а переводчиков на английский (а в одном случае - и на русский) - лишать гениталий, буде они у них обнаружатся. И ведь все равно найдется рота-другая упыридзе, которая сравнит с "оригиналом" и посетует, как у нас красоту портют. "Порушили, - скажут, - прекрасную атмосферу оригинальной озвучки"...

Margaret Atwood

So she ought to be able to remember this, what it's like, what's coming. But who can remember pain, once it's over? All that remains of it is a shadow, not in the mind even, in the flesh. Pain marks you, but too deep to see. Out of sight, out of mind.

================

Now we walk along the same street, in red pairs, and no man shouts obscenities at us, speaks to us, touches us. No one whistles.

There is more than one kind of freedom, said Aunt Lydia. Freedom to and freedom from. In the days of anarchy, it was freedom to. Now you are being given freedom from. Don't underrate it.

================

I go back, along the dimmed hall and up the muffled stairs, stealthily to my room. There I sit in the chair, with the lights off, in my red dress, hooked and buttoned. You can think clearly only with your clothes on.

What I need is perspective. The illusion of depth, created by a frame, the arrangement of shapes on a flat surface. Perspective is necessary. Otherwise there are only two dimensions. Otherwise you live with your face squashed against a wall, everything a huge foreground, of details, close-ups, hairs, the weave of the bedsheet, the molecules of the face. Your own skin like a map, a diagram of futility, crisscrossed with tiny roads that lead nowhere. Otherwise you live in the moment. Which is not where I want to be.

Atwood, Margaret - The Handmaid's Tale.rar (186 Kb).

Шуточка для старперов

Пишу я это себе "Ведьмака", никого не трогаю. Рольки идут мелкой нарезкой - всякие добрые люди и нелюди, вылезающие то тут то там с парой десятков реплик.

Эльф такой у нас, партизан, борец за свободу на 38 реплик, ходит, бормочет. И вдруг говорит среди этого бормотания (в виде отбойника на idle, как я понимаю):

Я выбираю свободу, но не из боя, а в бой, я выбираю свободу быть просто самим собой...

Мы, конечно, напели, чтобы показать, что тоже не пальцем деланы, но очень хочется добраться до этого переводчика и объяснить, что постмодернизм уже не в моде.

Как я, собственно, влюбилась в Дроздова

Я уже упоминала, что в студии в сортире кран течет. Администрация чинить его не чешется, так что вода там просто перекрыта - большим красным краном в шкафчике за унитазом (не то чтобы на виду, прямо говоря). То есть, пришел, открыл кран, спустил, закрыл... Первый раз мне пришлось вылезать и спрашивать, куда они воду дели.

Ну вот, пришел Дроздов. Я хотела перед его приходом кран открыть, но не успела, забыла - он от метро пошел было не туда, и мы с Максом отправились его встречать, а потом вроде и не до того.

И вот отправился почтенный старец в туалет. Я вся холодным потом покрылась - думаю, господи, он же сейчас обнаружит, что воды нет, господи исусе, ему ж неловко будет, стыд-то какой, ну что мы за уроды, мать твою... Думаю, надо как-то Максу сказать, чтобы он изящно из этой ситуации вывернулся, сказал что-нибудь. Тут Дроздов выходит, вполне себе довольный, ничем явно не смущен и все в порядке. "Ну, - думаю, - слава богу, он видно, руки мыть ходил", - горячая-то вода там идет, и горячая не особенно, как раз руки помыть.

Ну, поработали, Николай Николаевич опять туда направился, я Максу по стулу - бум, мол, иди кран открывай. Макс туда, а Дроздов так шустро туда заскакивает, Макс аж не успел.
-- Николай Николаевич! - занервничал Макс, - погодите, у нас там...
-- Да я нашел уже! - безмятежно говорит Дроздов.
-- У нас там, понимаете, кран...
-- Да понял я, что вы волнуетесь. Я же там был уже. Там кран, я понял.
-- Ну, это в шкафчике, там вообще далеко, сзади...
-- Господи, ну, я же говорю, я нашел его уже - большой, красный, в шкафчике, верно? Я понял, у вас там просто кран течет. Вы не волнуйтесь, пожалуйста, все в порядке - я его потом снова закрыл.