Я тут, помнится, про лебедят распиналась

Bahimi, his oldest wife is about five years younger than he. [...] Bahimi was pregnant when I began my fieldwork, but she destroyed the infant when it was born - a boy in this case - explaining tearfully that she had no choice. The new baby would have competed for milk with Ariwari, her youngest child, who was still nursing. Rather than expose Ariwari to the dangers and uncertainty of an early weaning, she chose to terminate the newborn instead.
Napoleon A. Chagnon, Yanomamo

Бахими, его старшая жена, на пять лет его младше. [...] Когда я начинал полевые исследования, Бахими была беременна, но убила ребенка, как только он родился (на этот раз это был мальчик), со слезами объясняя, что у нее нет выбора. Новый младенец начал бы конкурировать за ее молоко с Аривари, ее младшим сыном, который все еще сосал грудь. Вместо того, чтобы подвергать Аривари опасности, связанной с ранним отлучением от груди, и рисковать его будущим, она предпочла уничтожить новорожденного.

Кроме Аривари, у нее был всего один ребенок, то есть, всего двое детей (выживших), этот был бы третьим.

Кровавое

Вот взяла да и оттяпала себе кончик большого пальца левой руки. Резала помидорчики в салат, ну и промахнулась - окликнули не вовремя.

У меня тут, кстати, гостит племянница Аня. Я кое-как перехватила палец тряпицей, нашла на разделочной доске его оттяпанную подушечку и продемонстрировала Ане.
-- Ух ты! - сказала она с восхищением. -- Какие у тебя ножи!

Я прямо чуть не прослезилась от умиления! Растет смена, черт возьми, растет.

А ножи у меня действительно хорошие, 200 долларов штучка, ручной работы. Самое то помидоры резать. Когда я поняла, что обычный нож, скорее всего, не то что мне кусок пальца не отхватил бы, а, скорее всего, просто соскользнул, не оставив даже пореза, я слегка призадумалась о смысле жизни.
Хотя и не надолго.