lazy_natalia (
lazy_natalia) wrote2006-04-28 08:22 pm
![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png)
Бунин
Я давно заметила, что Бунина как поэта принято не то чтобы бранить, а так, приопускать по случае. И при этом, конечно, не читать.
Очень глупо, господа.
Впрочем, у вас и Лев Толстой нынче "плохой писатель".
Льет без конца, в лесу туман.
Качают елки головою:
"Ах, боже мой" - Лес точно пьян,
Пресыщен влагой дождевою.
В сторожке темной у окна
Сидит и ложкой бьет ребенок.
Мать на печи, - все спит она,
В сырых сенях мычит теленок.
В сторожке грусть, мушиный гуд...
- Зачем в лесу звенит овсянка,
Грибы растут, цветы цветут
И травы ярки, как медянка?
- Зачем под мерный шум дождя,
Томясь всем миром и сторожкой,
Большеголовое дитя
Долбит о подоконник ложкой?
Мычит теленок, как немой,
И клонят горестные елки
Свои зеленые иголки:
"Ах, боже мой! Ах, боже мой!"
Очень глупо, господа.
Впрочем, у вас и Лев Толстой нынче "плохой писатель".
Льет без конца, в лесу туман.
Качают елки головою:
"Ах, боже мой" - Лес точно пьян,
Пресыщен влагой дождевою.
В сторожке темной у окна
Сидит и ложкой бьет ребенок.
Мать на печи, - все спит она,
В сырых сенях мычит теленок.
В сторожке грусть, мушиный гуд...
- Зачем в лесу звенит овсянка,
Грибы растут, цветы цветут
И травы ярки, как медянка?
- Зачем под мерный шум дождя,
Томясь всем миром и сторожкой,
Большеголовое дитя
Долбит о подоконник ложкой?
Мычит теленок, как немой,
И клонят горестные елки
Свои зеленые иголки:
"Ах, боже мой! Ах, боже мой!"
no subject
no subject
Бунин мое всё
На бугре, ветрами обожженном,
Там, где тень бывает от стены,
Сел я как-то рядом с прокаженным,
Евшим зерна спелой белены.
Он дышал невыразимым смрадом,
Он, безумный, отравлялся ядом,
А меж тем, с улыбкой на губах,
Поводил кругом блаженным взглядом,
Бормоча: "Благословен аллах!"
Боже милосердный, для чего Ты
Дал нам страсти, думы и заботы,
Жажду дела, славы и утех?
Радостны калеки, идиоты,
Прокаженный радостнее всех.
1917 г.
Re: Бунин мое всё
От кипарисовых гробниц
Взлетела стая черных птиц,-
Тюрбэ расстреляно, разбито.
Вот грязный шелковый покров,
Кораны с оттиском подков...
Как грубо конское копыто!
Вот чей-то сад; он черен, гол -
И не о нем ли мой осел
Рыдающим томится ревом?
А я - я, прокаженный, рад
Бродить, вдыхая горький чад,
Что тает в небе бирюзовом:
Пустой, разрушенный, немой,
Отныне этот город - мой,
Мой каждый спуск и переулок,
Мои все туфли мертвецов,
Домов руины и дворцов.
Где шум морской так свеж и гулок!