(no subject)
Вот немцы, уходя, уничтожали все архивы, и потом было совершенно невозможно найти стукачей, хотя полстраны, как положено, сидело (ну, не пол, кончено, но очень много). Я видела по "Дискавери" передачу про один такой архив, который отступающим немцам уничтожить не удалось. Люди порылись в бумагах и отловили тетку, которая стуканула в свое время на соседку - совершенно просто так, ни за что. За то, что странная, все время молчит и как-то не так одевается. Как-то там это переходило в сочувствие к врагам. Соседку посадили в концлагерь, дальнейшая ее судьба осталась за кадром.
Сидит на лавочке такая старушка - божий одуванчик, вся в кудряшках, улыбается. А ей и говорят - а нафига вы в 1944 (или каком там) году?..
Ух, как она вскинулась! Просто ужасно возмутилась. Какого, говорит, вы черта ко мне пристаете, если это было так давно? А на соседку-то вы зачем стуканули? - спрашивают ее. - Какая вам с этого вообще была корысть?
Да как вам не стыдно? - отвечает тетка. - Я не помню! Тогда все было по-другому. И вообще это было давно. Понимаете? Давно! И все по-другому.
Так ничего и сказала, только всех обложила и смоталась.
Я все всматривалась в ее лицо, пыталась увидеть хотя бы тень - не раскаяния, смущения. Ясное дело, раз человек стучит в органы по доброй воле, он человек специфический. Но все-таки, ситуация-то как изменилась, она уже несколько десятков лет прожила в стране, где такое поведение омерзительно и неприемлемо (да и в то время, думаю, было не очень). Никто никогда не знал, чем она в молодые годы занималась. И вот ее схватили за руку. Ну, хотя бы тень - по лицу промелькнула бы, что ли.
Не было там этой тени. Ровно ничего, кроме раздражения и праведного возмущения.
Сидит на лавочке такая старушка - божий одуванчик, вся в кудряшках, улыбается. А ей и говорят - а нафига вы в 1944 (или каком там) году?..
Ух, как она вскинулась! Просто ужасно возмутилась. Какого, говорит, вы черта ко мне пристаете, если это было так давно? А на соседку-то вы зачем стуканули? - спрашивают ее. - Какая вам с этого вообще была корысть?
Да как вам не стыдно? - отвечает тетка. - Я не помню! Тогда все было по-другому. И вообще это было давно. Понимаете? Давно! И все по-другому.
Так ничего и сказала, только всех обложила и смоталась.
Я все всматривалась в ее лицо, пыталась увидеть хотя бы тень - не раскаяния, смущения. Ясное дело, раз человек стучит в органы по доброй воле, он человек специфический. Но все-таки, ситуация-то как изменилась, она уже несколько десятков лет прожила в стране, где такое поведение омерзительно и неприемлемо (да и в то время, думаю, было не очень). Никто никогда не знал, чем она в молодые годы занималась. И вот ее схватили за руку. Ну, хотя бы тень - по лицу промелькнула бы, что ли.
Не было там этой тени. Ровно ничего, кроме раздражения и праведного возмущения.